Две истории по русскую печь

Намедни Николай Иванович Ивченков, последний фермер села Петровского, понемногу - мастер на все руки, рассказал мне две истории, связанные с печками. Горожане, как известно, сильно качнулись в направлении села. То есть приезжают, купив дом в деревне, не только летом, но по возможности обустраиваются и для жизни зимой. То ли жизнь эпохи российских реформ достала, то ли страхуются на случай «конца света», про который трубят все, кому не лень. А скорее всего, и то, и другое.

1. Пригласили его как-то такие же вот москвичи отремонтировать русскую печь в приобретённом доме.         Сделал он работу, подсказал новым хозяевам печи протопить её завтра, когда подсохнет глина. Поблагодарили… не только морально, и все разошлись довольные и с миром. Однако мир недолго длился. Через день приезжают в беспокойном раздражении и говорят, что дым через трубу совсем не идёт, а весь в избе собирается.

- Да не может такого быть! Может, вы вьюшку не открыли?

- Всё мы открыли! – чуть ли не сквозь зубы отвечают, - Иди-ка сам проверь да исправляй свой брак!

Весьма озадаченный, Николай Иванович однако был уверен, что никакого брака нет: ведь ни один десяток печек сложил и отремонтировал за свою жизнь. Подводят его к печке, закопчённой почему-то снизу, показывают….

Как ни старался, опытный печник, а смеха сдержать ему не удалось. Выяснилось, что «новые крестьяне» дрова заложили не туда, куда надо, а в подпечье! В то место, что ниже уровня пола, куда деревенские бабы обычно суют свои рогачи, кочергу и ухваты.

Сильно сконфуженные москвичи просили Иваныча не рассказывать уж в деревне никому…. Засмеют ведь селяне – и так-то не любящие всех городских, особенно не своих местных выходцев в город - на всю жизнь!

2. Расплодившиеся по всей России после распада СССР различного рода охотничьи базы, в основном частные или принадлежащие какой-либо непонятной фирме, не обошли стороной и нам район. Эти подозрительные базы строят не просто так, а ещё в придачу приватизируют, или берут в аренду на 49 лет, большие площади лесов, полей (что давно не обрабатываются и поросли уже лесом), озёр, рек. Обязуются поддерживать лес и охотничьи угодья в порядке. Для вида первое время что-то делают: развешивают таблички, плакаты, создают кормушки для животных. Ну и строят несколько охотничьих домиков, точнее домов, так как похожи они на миникоттеджи в современно-деревенском стиле.

Построили такую базу и в нашем почти умершем селе: три дома для охотников, плюс выкупили для своего егеря - для постоянного его проживания - дом у местных жителей. Подвели электричество, вырыли и заглубили какую-то современную насосную станцию для водоснабжения. Короче, всё «по-взрослому». Только вот охотников в этих домах за год появляется раза 2-4, не больше. Для этого и одного дома хватило бы с лихвой.

Поползли слухи, подтверждённые, впрочем, негласно и не официально местным землеустроителем, что не охота и лес новых хозяев интересует, а приложение к ним – земля в несколько тысяч гектаров. Да и не эти фирмы, сами по себе не великие и не шибко уж богатые, хозяева и инициаторы этого мероприятия, а иностранные дельцы. Такое, дескать, происходит сейчас по всей матушке-России: скупают её всю частями, чтобы потом, в час Х, сказать тысячу лет живущим здесь: «Русские, вон из России, ибо нет тут больше вашей земли!»

Так ли не так, но дыма без огня не бывает.

Так вот, однажды зимой приехала поохотится небольшая группа на двух чёрных иномарках. Морозы, надо сказать, уже неделю стояли за 20, а иной день и к тридцати подбирались. То есть промёрзли охотничьи коттеджики основательно. Поселились в самом тёплом и полностью оборудованном всем необходимым по современному уровню. И русская печка, сложенная этим же летом, красовалась посреди дома. Печка эта была сложена местным печником, а так как нужды у него в любом кирпиче и прочих материалах не было вообще, то сложил он её не только на совесть, но и на радость всем. Ибо смотрелась она в своём тёмно-красном наряде из финского кирпича уж очень красиво посреди достаточно большого помещения.

В русской традиционной избе места лишнего нет, потому даже и красивая печь не шибко-то смотрится, тем более обустроенная различными полочками, лестницами, полатями, занавесками. А тут стояла русская царь-печь, как на выставке, обозреваемая со всех сторон, и к тому же действующая! Проверена уже была неоднократно, давала доброе и долговременное тепло, украшая собой всё пространство избы, как красивая, статная, да ещё и умелая(!) хозяйка украшает на масленицу всё застолье, подавая румяные и пышные блины мужской кампании.

Иными словами, была печь лебединой песней старого печника, его гордостью.

Так вот, после тёплых иномарок, охотнички быстро охолонули в застывшей избе и наперебой принялись раскочегаривать печь. А так как русская печка отдаёт тепло не сразу, а требует постепенного плавного нагрева, особенно в застывшей избе, то и через час-два-три горе-охотники никак не согрелись, и продолжали набивать печь поленьями. Наконец, температура в избе поднялась до терпимой. Оглушили себя мужички привезённой водярой; вроде бы стало им теплее и веселее.

Дождались, когда уголья перестали выбрасывать синие язычки (хоть это-то знали) и закрыли трубу. Небывалый жар сухих берёзовых дров не смог за короткое время прогреть печь равномерно. А когда закрыли трубу, гора углей задала такую температуру, что печь не выдержала и раскололась. То есть не так, как стеклянный стакан - не распалась на осколки, а дала серию широких сквозных трещин, которые уже не позволят её топить: дымить будет неимоверно.

Иначе говоря, изнасиловали красавицу без любви, разума и мудрости. Да и откуда у них мудрость, когда таких охотников – высшая радость, после убиенных сверх лицензии лосей да кабанов, нажраться алкогольной отравы да байки с анекдотами травить….

Старик Иваныч