Любим ли мы интеллигенцию?

Любили ли на Руси интеллигенцию, или она действительно, по словам вождя пролетариата – говно нации?

Сначала надо понять, а точнее определить, что такое интеллигенция. Если обобщить и упростить, не искажая смысла, то это самая умная и образованная часть общества. Таких людей в России, если уж не любили, то уважали – это точно.

 В начале 50-х прошлого века, когда я не был ещё московским школьником, а деревенским мальчишкой в рязанской глубинке, неоднократно наблюдал, как бородатые старики снимали шапку и кланялись сельской учительнице, молоденькой девчушке. В искренности их уважения к ней мне не приходилось сомневаться. Поневоле и я, 6-летний дошкольник, проникся чрезвычайным уважением и даже некоторым страхом и перед учителями, и перед знаниями, которые мне предстояло освоить в школе. И когда мой друг Колька в августе позвал меня идти в школу – получать учебники для 1 класса, я побежал, не сказавшись, ни бабушке, ни дедушке. А когда пришёл, со стопкой книг под мышкой, то почему-то сел на крыльцо, выходящее во двор, положил учебники рядом и… задумался.

Я вдруг почувствовал, что одна часть моей жизни – безмятежное детство - закончилась и наступает новая: тревожная и интересная, манящая своим приближением к взрослому миру и ответственная. Теперь я точно могу назвать то смутное тогда своё состояние как осознание ответственности.

Видно, я сидел достаточно долго, потому как дед и бабушка заметили непривычно притихшего внука. Бабушка спросила, не обидел ли кто, а дед – мой мудрый, молчаливый дед! – просто посмотрел коротким, добрым и всё понимающим взглядом. Мой дедушка, которому я обязан всем лучшим во мне, никогда не читал мне нравоучений и никогда не наказывал. Он просто жил в полном согласии со своей совестью, и это было самое сильное воздействие на меня. Три класса церковно-приходской школы едва научили его писать, но если следовать шукшинскому определению интеллигентности (неспокойная совесть, неравнодушие и т.п.), то это был настоящий русский интеллигент, хотя это иностранное слово русского происхождения вряд ли понравилось бы ему.

 Вот отсюда и вернёмся на основное.

Та интеллигенция, которою Ленин назвал говном, была царской интеллигенцией. Разумеется, нельзя считать, как и не считал Ленин, всю её таковой. Были такие личности как Менделеев, Нечволодов, Блок, Павлов и многие другие, которыми мы гордимся и считаем своими, настоящими русским интеллигентами, к которым подходит определение Шукшина. А основная часть этой паразитирующей на народе прослойки не шибко задумывалась о судьбе всего народа, страны. Вот такие-то, обиженные и обозлённые, и рванули после Октябрьской Революции за рубеж, проклиная свой «тупой народ». Ибо считали себя избранными, уточёнными, достойными многих льгот и т.п., что народ им обязан, а не они народу.

Этот слепой эгоизм интеллигенции хорошо показан в «Собачьем сердце» (больше известном по фильму, чем по рассказу Булгакова). Профессор Преображенский, безусловно, - хороший врач и профессионал своего дела. Но его не интересует, что происходит в стране, он живёт один (не считая прислуги и помощника) в 9 комнатах, и его не волнует, что кто-то в те нелёгкие годы вообще не имеет жилья, кто-то голодает и проч. «Я делаю своё дело, делаю его хорошо, потому всё остальное меня не касается, и отстаньте от меня!» - Вот так можно кратко обозначить его позицию по отношению ко всему происходящему. Он и газеты не читает, что советует делать и своему помощнику. Он – вне всеобщей ситуации, и не старается понять что-то масштабное, от чего, собственно, вполне зависит и его сегодняшнее положение.

Даже выходец из народа, талантливейший певец Шаляпин, не хотел мириться с временной уравниловкой, обиженно требуя себе большего. Об этом хорошо рассказал поэт Маяковский в своём стихотворении с красноречивым названием «Господин народный артист». Уехал, в конце концов, Шаляпин из России, получив на Западе материальное, но ни любви народа, ни настоящего творческого удовлетворения не было….

Позиция профессора Преображенского очень понравилась современной – советской и послесоветской интеллигенции. Они взахлёб цитировали, да и сейчас нередко цитируют, фильм в тех местах, где предлагается быть вне политики («Не читайте утром газет!»), где намекается на то, что есть быдло и есть «белая кость», и что быдло так и останется быдлом («Чумазый не может!» - это уже из другого фильма «нового дворянина» Н. Михалкова).

Интеллигенция советского периода создавалась как раз из того материала, который царская интеллигенция считала «быдлом». Так и говорили, что наша интеллигенция вышла из народа, подразумевая рабочих и крестьян. И надо сказать, что в этой значительной части интеллигенции поначалу преобладало чувство ответственности перед народом. Нет смысла перечислять замечательных представителей советской интеллигенции, деятелей науки и культуры, чьи заслуги признавались не только в СССР, но и за рубежом. Достаточно назвать всемирно известного писателя М. Шолохова, лауреата Нобелевской премии или хирурга, профессора, академика многих медицинских академий мира Ф.Г. Углова, про которого СШАнский хирург, оперировавший Ельцина, сказал, по сути, следующее: «Углов сделал в хирургии то же, что сделал Гагарин в покорении космоса». И Шолохов, и Углов выходцы из крестьянской среды, один из донского казачества, другой из далёкой Сибири.

Народная интеллигенция, подобная Шолохову и Углову, всегда чувствовала свою благодарность и ответственность перед возвысившим её народом. Такие люди советской страны испытывали даже какое-то чувство вины перед простым народом. Ибо народ выполнял большую «черновую» работу, без которой не только интеллигенция, но и вообще страна, не могла бы существовать. Интеллигенция, точнее лучшая её часть – элита – понимала это. Свидетельств того за свою сознательную жизнь я видел много и в начале даже не понимал смущение этих людей, которых народ знал и любил.

У Твардовского: «Я знаю – нет моей вины, за то, что многие не пришли с войны. Но всё же, всё же, всё же…». У другого поэта - Доризо - после посещения своей родины – Донбасса, увидевшего свою рано постаревшую сверстницу: «Прости Антонина Петровна! Не знаю за что, но прости!» Это устойчивое чувство вины перед всем народом не позволяло совести интеллигенции заснуть в относительно комфортных бытовых условиях. Ведь народ в основном был лишён многого, что имела тогда интеллигенция. Но народ любил свою элиту и многое ей прощал. И может быть, делал это зря….

Вот эту любовь и это великодушное народное прощение и использовала некоторая часть нравственно червивой интеллигенции. Эта (уже «элита»!) часть стала считать именно себя достойной чуть ли не по праву своего рождения, и достойной гораздо большего, чем имела. Развивалось это с начала хрущёвской «оттепели» и нарастало в 60-70 гг. прошлого столетия. Деятели культуры и науки стали больше ездить за рубеж; тамошняя жизнь, жизнь буржуазной интеллигенции производила на некоторых шоковое действие. Вот тогда-то в их сознании и возник этот - ныне рекламный - слоган: «И я этого достоин!»

И вместо вины перед народом стало формироваться зеркальное чувство – обида.

Стали больше себе позволять, требовать стали больше. Возникли, так называемые, диссиденты, которым – в отличие от настоящей интеллигенции – ВСЁ не нравилось в СССР!

Этот период советской истории совпал с изменением внутриэкономической политики: больше стали придавать значения материальным стимулам. Постепенно, поначалу незаметно, значение морально-нравственных ценностей стало снижаться. Коллективистское стало заменяться индивидуалистским на всех уровнях общества, хотя формально провозглашались и пропагандировались прежние стимулы. Необходимо сказать, что материальный, «шкурный», интерес – это такая зараза, которая без жёсткого контроля распространяется быстрой эпидемией. Как паника, как мародёрство.

Ну, вот мы и споткнулись о МОЁ и НАШЕ, о чём упоминалось в фильме о революции «Оптимистическая трагедия». МОЁ стало стремительно расти, закрывать горизонт мышления, сужать его. «Узкий горизонт буржуазного права» стал преобладать в сознании «элиты», она стала претендовать на исключительность и даже требовать этой исключительности.

Характерным в этом смысле является стихотворная притча, изложенная советским поэтом Робертом Рождественским. Он часто в советское время любил читать это с эстрады. И зрители - в основном, та же интеллигенция – бурно аплодировали ему. Приводим её полностью:

 СКАЗКА О КУЗНЕЦЕ, УКРАВШЕМ ЛОШАДЬ

 Был кузнец непьющим. Ел, что бог предложит.

То ли — от безумия, то ли — от забот,

он украл однажды у соседа лошадь.

Кузнеца поймали. И собрали сход...

Дали слово старцу.Распростер он руки.

Покатились слезы из-под дряблых век:

«Люди! Я заплакал от стыда и муки!..

Вору нас в деревне. Мерзкий человек.

 Мне стоять с ним больно. Мне дышать — противно!

Пусть не станет вора на святой земле!..»

Зашептались люди... В общем,выходило:

Кузнецу придётся кончить жизнь в петле…

И тогда поднялся старец (очень древний).

От волненья вздрагивал седины венец.

Он сказал: «Подумаем, жители деревни!

Что украли? Лошадь. Кто украл? Кузнец.

Он у нас – единственный! Нужный в нашей жизни.

Без него – погибель! (Бог ему судья)

Мы, повесив вора, кузнеца лишимся.

Выйдет, что накажем мы самих себя.

Вдумайтесь!..» И люди снова зашептались.

Спорам и сомненьям не было конца…

И тогда поднялся самый главный старец:

«Правильно! Не надо вешать кузнеца!...

Пусть за свой поступок он заплатит деньги,

А поскольку этот разговор возник, -

Есть у нас два бондаря. Двое! И - бездельники!

Лучше нам повесить одного из них».

Умные селяне по домам расходятся.

Курят. Возвращаются к мирному труду...

Кузнецом единственным быть мне очень хочется!

(Если — ненароком — лошадь украду.)

( выделения наши)

 Весьма принципиальное, если не сказать – концептуальное, стихотворение! Главный вывод, или как говорили раньше – мораль сей басни - состоит в том, чтобы представителю «элиты» прощали то, что простому смертному не прощалось. Почему? Потому что он – единственный и неповторимый, крайне необходимый народу. В последнем, впрочем, стоит засомневаться. Ну, очень-очень диссидентствующей интеллигенции хотелось быть тем «единственным кузнецом», которого нельзя наказывать так же строго, как всех! В крайнем случае, взять с него деньгами, то есть он смог бы откупиться.

Это небольшое эстрадное стихотворение настолько важно и серьёзно, что стоит остановиться на нём подробнее. Ведь в нём заложено столько принципиальных моментов, организующих общественную жизнь и даже прогнозирующих государственное устройство! При анализе стихотворения не обойтись и без теории управления.

Что важнее: общее или личное?

Кажется, что старцы беспокоятся об общем, делая исключение для незадачливого кузнеца. Но при этом тут же закладывают системную ошибку: ведь кузнец после такой великой потачки не будет заинтересован в другом кузнеце. Он не станет честно и добросовестно обучать своего помощника, так как 2 кузнеца на одно племя моментально лишает его уникального статуса.

Это первая управленческая ошибка старцев. В угоду моменту они заложили долговременную ошибку на будущее: подготовка кадров будет тормозиться нездоровой и вредной для общества конкуренцией.

Почему мудрецы-старцы так поступили? А для того, чтобы скрыть свои ошибки, вместо того, чтобы признаться в них своему народу. Для чего, спрашивается, вы расплодили столько бездельников – бондарей, а несравнимо более важный для племени специалист – кузнец – только один? О чём думали раньше? Здесь мы наблюдаем в лице старцев ещё одну «элиту» - управленческую, которая, обладая уникальными знаниями, тоже не хотела делиться ими с народом. Тоже – уход от ответственности перед народом в силу своей «единственности и неповторимости». Получается «элита» высшая покрывает «элиту» пониже. И обе они заинтересованы в поддержке друг друга именно для ухода от ответственности.

Это вторая ошибка старцев.

Третья ошибка мудрецов-старцев – в заменереальной ответственности откупом деньгами. И как следствие - стремление общества иметь как можно больше денег: ведь с ними можно даже от смертного приговора спастись!

Уважаемые думающие читатели, вам это ничего не напоминает? Ошибки в управлении страной, непризнание своих ошибок, отказ от системы традиционных морально-нравственных ценностей, подмена духовных ценностей материальными, разная ответственность «элиты» и «толпы», перекладывание ответственности на других, уход от общего к личному, разве всё это не причины разрушения великой страны – СССР? Разве это не причина полного падения современной РФ, с повёрнутой на Запад «элитой»?

Думаю, все трезвомыслящие ответят на это правильно.

 Диссидентствующая часть интеллигенции, затаив обиду на свой народ, на своё государство, и стала затем в 1985 – 1991 гг. яростными либерал-демократами, пособниками разрушителей СССР, почувствовав в трижды предателе Горбачёве активного антисоветчика.

О всех причинах развала СССР предоставим говорить серьёзным историкам. Нас же интересует моральная, нравственная, духовная составляющая жизни российского народа, как в советское время, так и сейчас. Традиционная система ценностей (не важно как изложенная: через религиозные заповеди, через моральный кодекс строителей коммунизма или в народных сказках, поговорках) выражает народное понятие справедливости – основы русской жизни, русского мировоззрения, русской идеи. То же справедливо и для любого другого народа.

В Советском Союзе мирно жили разные народы, национальности именно потому, что большинством разделяли эти ценности. Чтобы там ни говорили либерал-демократы с иронией и издёвкой про «советский народ», такая общность действительно была создана! И оценили по-настоящему эту общность не русский, а другие народы, на собственной судьбе постсоветского пространства убедившиеся в этом великом достижении СССР по национальному вопросу.

Те же представители национальных меньшинств, что до поры лишь терпели систему ценностей, не разделяя в глубине души, и стали воинствующим диссидентами, либерал-демократами, с лихорадочным «наконец-то!» поддержавшими прозападные морально-нравственные ориентиры горбачёвско-ельцинского правления.

Катиться вниз, как известно, всегда проще и легче, чем карабкаться вверх. Морально-нравственные вершины требуют от человека, от общества, постоянных усилий в их покорении, преодоления своих низменных и эгоистичных желаний. Сменившая ориентацию высшая власть сняла запреты на свободное падение. И многие, очень многие, поддались сомнительным соблазнам этого падения. Ведь рано или поздно падение прекратится разрушающим ударом. А путь к высотам морально-нравственного совершенства человека и общества бесконечен.

 Однако пора подводить черту.

Основа жизни общества, государства – тот самый простой народ, без которого ни интеллигентская, ни властная «элиты» существовать не могут. Кто-то скажет, что и без элиты не будет полноценного государства. Да, но эта должна быть элита без кавычек. То есть те лучшие, что не «вышли из народа», а остались в нём, разделяя его судьбу и ясно осознавая своё неразрывное единство, без которого всем будет плохо.

Нынешняя же российская интеллигенция, жирующая во время чумы, раскапывающая свои дворянские корни и другими способами пыжащаяся доказать свою «голубую кровь» и «белую кость», плюющая в советское прошлое, в котором она и получила свою «интеллигентность», - это ничтожное сословие продавшихся предателей без нравственного стержня внутри. Эта «элита», мечтающая стать «единственным кузнецом», которой за её «единственность» многое прощается, не только бесполезна, но и вредна народу, так как подрывает и искажает народное понятие справедливости, разлагает всё общество.

Вот такую интеллигенцию мы никогда не любили и никогда не полюбим!

Ельцов А.И.